ЛИСТАЯ СТАРУЮ ТЕТРАДЬ

(Продолжение. Начало №47 2020 г.)

ЧЕРКАССЫ

Черкассы — старинный город, столица запорожской воль­ницы, особенно в период гетман­ства Богдана Хмельницкого (не­далеко находится г. Чигирин, его родовое имение). Широкая плани­ровка улиц, господствующее рас­положение над могучим Днепром придаёт городу воинственный сво­бодолюбивый характер. Город не­сколько раз посещал Николай Ва­сильевич Гоголь. Сидя в городском парке на высокой круче на берегу Днепра, Гоголь писал и писал. При­знавая его литературные заслуги, передовая интеллигенция города просила городскую Думу присвоить одной из улиц города имя Н.В. Го­голя. Голова городской Думы, круп­ный подрядчик черкасского речно­го порта Дробот замотал головой и спросил: «Кто такой Гоголь?» Ему говорят: «Гоголь — це писменник». «Чого ж я ни чув такого племен­ника». «Да це ж великий писмен­ник, он написав и то, и сё. Потому треба дать прозвание одной из ву­лиц имя Гоголь». Дробот в сердцах, вскочив с места, закричал: «У мэ­ни у контори сидят десять писмен­ников, и каждому давать по вулице. Я протыв». Только много лет спу­стя, одна из улиц города была на­звана именем великого писменни­ка Н.В. Гоголя.

В городе хороший краеведче­ский музей, большая речная пристань, на берегу располагаются различные склады. Имеются табач­ная фабрика, сахарный завод, дере­вообделочные мастерские. В хвой­ном бору различные санатории, До­ма отдыха.

Наш армейский лагерь распо­лагался почти в центре горо­да, который был построен 150 лет тому назад. Тем не менее, на лето дивизия сосредоточивалась здесь, потому что рядом были стрелко­вое стрельбище, танковый полигон и Днепр. Всё это обеспечивало про­ведение занятий. Однажды, прово­дя рекогносцировку местности, мы, группа офицеров, посетили истори­ческую Каменку, это имение кня­зей Давыдовых-Раевских. Здесь ча­сто бывал А.С. Пушкин, приезжал из Молдавии, где он отбывал ссыл­ку под надзором генерала Инзо­ва. Красивое место. Из окна видать дорогу, по которой катил шарабан Пушкина.

В сентябре 1953 г. мы с Ниной и Алёнкой уехали в Леженьки отдыхать, где встретились с Иваном Панкратом и его комячкой Марией. Отпуск прошёл весело, лес, грибы, сбор яблок.

НАХ ДРАНГ ВЕСТ!

Прибыв после использова­ния отпуска в часть, я, да­же не приняв роты, был вызван в штаб Киевского военного окру­га, где получил назначение убыть в 18-ю механизированную диви­зию, расквартированную в Герман­ской Демократической Республике, город Людвигслуст, западнее Бер­лина по автостраде на Гамбург 170 километров.

В Магдебурге в штабе 3-ей удар­ной армии, получив предпи­сание о назначении, в конце октя­бря I953 года принял 2-ую мото­стрелковую роту в 60-м мехполку. На этой должности я заменил май­ора Хандусенко, который убыл вме­сто меня в г. Смела.

Город Людвигслуст — типич­ный немецкий, аккуратнень­кий, чистенький, улицы узенькие, крыши шпилеватые, везде асфальт, много зелени. В далёком прошлом это была вотчина герцога Меклен­бургского, во дворце которого сей­час располагается райком партии и краеведческий музей.

Военный городок был построен Гитлером по последнему сло­ву техники, специально для части, которая первая ворвётся в Сталин­град, после чего едет в этот городок на продолжительное время на от­дых. Добротные комфортабельные постройки, отличный парк для ко­лёсных и танковых машин. Офице­ры жили без семей в двухэтажном общежитии. Питались в столовой, питание было бесплатное, готови­ли вначале и обслуживали немцы, впоследствии прибыли наши де­вушки из Рязани.

Наша дивизия стояла напро­тив английской 7-й броне­танковой бригады, которая распо­лагалась за Эльбой. Все штаты этой дивизии (бригады) нам пришлось изучить наизусть. Командовал этой бригадой генерал-майор Корн, а у немцев была белая водка Корн. Случалось, что это совпадение яв­лялось оправданием. Один офи­цер, напившись до поповых риз, на замечания командира полка: «Где Вы были?» Майор Василенко бо­дро ответил: «Лупил Корна». Эта шутка ему обошлась только выгово­ром, а для всех нас вошла в арсенал анекдотов и офицерских шуток.

В РАСПОЛОЖЕНИИ ДИВИЗИИ

На летний период дивизия выезжала в лагеря в район Витшток, а зимние квартиры бы­ли в г. Перлеберг. Лагерное рас­положение было красивое: в лесу, рядом озеро, в нескольких кило­метрах райцентр и железнодорож­ная станция. Располагались мы в дощатых бараках. Потом нам разрешили строить рубленые до­ма и по очереди привозить из Со­юза жён и детей. Я выделил 15 че­ловек во главе со старшим сержан­том, и они нам с заместителем по политической части, старшим лей­тенантом Тюриным построили на­стоящий деревянный летний дво­рец. В июле 1954 года прибыла моя королева, т.е. жена Нина. Мы посе­лились с ней в новом доме, таким образом образовалась целая офи­церская улица из вновь выстроен­ных рубленых домов.

АРМЕЙСКАЯ ЖИЗНЬ

Армейская жизнь продолжа­лась своим чередом: учения, учения, учения, манёвры, марши, марши, марши. Я на всех этих ме­роприятиях участвовал в качестве командира головной походной за­ставы. Роте передавались для уси­ления: рота танков Т-34, рота ми­номётов 120 мм, взвод сапёров, взвод химической защиты, батарея противотанковых пушек, рота зе­нитных пулемётов. Для поддерж­ки назначались эскадрилья или звено самолётов истребители или штурмовики, батарея пушек диви­зионной артиллерии, иногда дру­гие подразделения, в зависимости от выполняемой задачи. Вся обста­новка была приближена к боевой, стрельба велась только боевыми патронами и снарядами.

Наступление велось преиму­щественно ночью с приме­нением дымовых завес. Марши тоже совершались только ночью. Все действия проходили в услови­ях атомного нападения, поэтому самым противным было ликвида­ция последствий атомного удара, т.е. санитарная обработка, дегаза­ция, дезактивация личного соста­ва, вооружения и боевой техники. При расположении в районах со­средоточения необходимо обору­довать убежище в противоатом­ном отношении для личного со­става, продовольствия, техники, вооружения. Условия для этого были: мы использовали все мест­ные материалы, в первую очередь рубили, пилили любой лес и стро­или, что требовалось. Американ­цы говорили: «Рубите лес и про­давайте англичанам». Русские рубили, но не продавали, а пере­мещали с одного места на другое.

В это время группа Совет­ских войск в Германии на­чала вооружаться новым стрел­ковым и противотанковым воо­ружением, а также переходить на отечественную технику. Это бы­ло большое, кропотливое и ответ­ственное мероприятие для всего личного состава, новые караби­ны, пулемёты, автоматы, гранато­мёты, пистолеты, броневики и др. вооружение.

В октябре 1954 года поехали в Леженьки отдыхать. Взя­ли дочь Алёнку, заехали в Москву к Кулицким, где отдохнули деньков 10 и убыли снова в Фатерлянд для дальнейшей службы.

СОКРАЩЕНИЕ ВООРУЖЁННЫХ СИЛ

В 1954 году было объявле­но решение советского пра­вительства о сокращении Воору­жённых сил на 1200000 человек. Большим инициатором этого ме­роприятия был тогдашний пер­вый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хру­щёв. Начался подбор контингента для увольнения в запас главным образом офицерского состава. Кандидатами становились лица, у которых оставалось малое вре­мя для полной выслуги лет. На­пример, начальника штаба наше­го полка уволили, когда ему оста­валось служить 1/2 года. Вторыми кандидатами становились, есте­ственно, у кого в подразделениях были нарушения, или сами явля­лись нарушителями.

В это время мы получили боль­шое пополнение суворовцев. В мою роту прибыло 2 человека — лейтенанты Макаренко, Дегтярёв. С 31-го на 1-е января 1955 года ро­та заступает в наряд: караул, кух­ня, патрули, дежурные, посыльные. Я — дежурным по полку. Придя в роту, послал посыльного за на­чальником караула, который вско­ре прибыл и стал строить и прове­рять караул.

ЧП В ЧАСТИ

В это время тот же посыль­ный попросил разрешения у начальника выйти из строя по­пить воды, получив разрешение, зашёл в умывальник и из караби­на сам себя застрелил. Я вышел из ружейного парка, осмотрел уби­того, приказал санитарам отпра­вить его в санитарную часть полка, где он и скончался. Приказал опе­чатать почтовый ящик, умываль­ник, личные вещи и пошёл про­водись развод полкового наряда. После развода пошёл на доклад к командиру полка о чрезвычайном происшествии.

Я понял, что моя карьера в ар­мии окончена. Но я пользо­вался хорошим авторитетом у ко­мандира батальона, подполковника Вьюнникова, командира полка, пол­ковника Савельева и других началь­ников, поэтому случаю самострела не было придано серьёзного значе­ния. Тем паче, что следствие не уста­новило причины самоубийства. Моя служба продолжалась как и прежде.

В ЛЕТНИЕ ЛАГЕРЯ

В марте 1955 года от команди­ра дивизии я получил лич­но приказ: взять 3-месячный па­ёк, полный комплект боеприпа­сов, несколько заправок горючего, две походные кухни, и рота в пол­ном составе должна совершить четырёхсоткилометровый марш в район Альтенграбов под Магде­бургом, где принять от другой ди­визии летний лагерь для нашей дивизии.

С этой задачей рота справи­лась на отлично. Прибыв на место назначения и установле­ния специального распорядка дня, приняв лагерь, приступили к пла­новым занятиям по боевой, поли­тической подготовке и несению караульной службы. Кроме это­го для нужд полка я организовал разработку лесной делянки и рас­пиловку на доски. Командир пол­ка был очень доволен, когда уви­дел кубометров 50 досок, которые нужны были для ремонта бара­ков, складов, парков для колёсных и гусеничных машин и др. зданий. Заготовка продолжалась. И вот в один из приездов командира ди­визии в лагерь при обходе терри­тории он обнаружил под укрыти­ем кубометров 30 досок.

— Это что такое, а, Сопов?

Делать было нечего, пришлось признаваться.

— Молодец! Где же ты нашёл пи­лораму, ведь мой заместитель по тылу вот уже две недели никак не может найти пилорамы, а дивизи­онная только разбирается для пере­возки сюда.

Я думал, что за это будет про­дувание мозгов, а тут «моло­дец»! Ура!

— Я, товарищ полковник, в ра­диусе 100 километров все пилора­мы знаю: какая работает, какая на ремонте, какая частная, какая госу­дарственная. Я поставляю лес част­ному немцу, и он производит рас­пиловку, а пятую часть досок берёт за работу. Таким образом было за­готовлено кубометров 100 доброт­ного пиломатериала, но штабель в 30 кубов был увезён командиром дивизии на постройку ему дома. Остальные доски пошли на нужды нашего полка.

РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ ОКОНЧИЛАСЬ

В начале мая 1955 года в лагерь прибыла вся наша дивизия и райская жизнь завершилась, кончи­лись весёлые деньки, кончилась охо­та на кабанов, коз и другую живность, а главное — кончилась моя верхов­ная власть. Начались полковые по­строения, разводы, строевые смот­ры, собрания, почти ежедневные со­вещания, наряды по части, лагерному сбору, длительные манёвры, игра с блоком НАТО в кошки-мышки.

Приехали семьи. Мы с Ниной и Алёнушкой поселились в рубленом бараке. Лагерь распола­гался в лесу, место красивое, очень много грибов, правда, было плохо­вато, что не было естественного во­доёма, приходилось ездить в го­род за 8 километров. Кино, магази­ны и другие необходимые атрибуты жизни были в самом лагере.

РОЖДЕНИЕ НАТАЛКИ-ПОЛТАВКИ

В июле 1955 года Нину при­шлось отвезти в роддом в го­род МАГДЕБУРГ, где она 18-го июля родила на радость нам с Алёнуш­кой ей сестрёнку, а мне дочь Ната­шу (Наталку-Полтавку), как мы её звали впредь. Жить стало веселей, забот прибавилось, лагерная жизнь продолжалась как обычно.

ЗАВЕРШЕНИЕ ВОЕННОЙ КАРЬЕРЫ

Полковой эскулап, зайдя ко мне в палатку, преподнёс сюр­приз: «Поезжай в штаб армии г. МА­ГДЕБУРГ и получи путёвку в санато­рий г. ПЯТИГОРСК на 26 суток». Я, конечно, от такого известия очутил­ся на седьмом небе, ведь мне ещё ни­когда не приходилось бывать ни в до­ме отдыха, ни тем более в санатории. В назначенный срок я поехал за пу­тёвкой и, вернувшись домой, стал ис­прашивать отпуск, а на второй день дивизия была поднята по тревоге. Я очутился далеко от расположения, начались крупнейшие учения у нас и НАТО. Командир дивизии сказал: «Решим вопрос на зимних кварти­рах, после учений, если будем жи­вы». С приездом на зимние кварти­ры из группы войск из Берлина при­шло указание по категориям многих офицеров уволить в запас, попал в то число и я. Путёвка моя вылетела в трубу. Было до слёз обидно, но сде­лать ничего не в силах, начались сбо­ры в СОЮЗ.

Самые лучшие годы жизни были отданы армии, мне уже стукну­ло 33. Не имея никакой граждан­ской специальности, кроме военной, я оказался у разбитого корыта. Сдана должность, идут сборы, сборы, сборы.

(Продолжение следует)