https://службапоконтракту.рф/

Горька судьба военных лет

24 апреля

125

0

Посвящается моим самым дорогим и любимым — бабушке Александре Григорьевне Шабановой и маме Нине Андреевне Шульгиной.

Шли первые месяцы войны. С каждым днём тревожнее станови­лись сводки с фронта, всё ближе и ближе подходила война. Вот и сентябрь вступил в свои права, раскрашивая листву в разноцветный наряд, кругом благоухают астры, георгины. Радоваться бы всему этому ве­ликолепию, но одна и та же мысль не покидала Александ­ру: «Что же будет с нами, ведь враг стоит у самого порога?» Она тихонько погладила живот, как бы защищая ещё не родив­шегося ребёнка.
— Не ко времени всё это, но кто же знал, что в мирную на­ладившуюся жизнь ворвётся война, — думала Шура. — Вон и дети подросли и помощни­ками стали. Старшая Нина пос­ле семилетки поступила в Тимское педучилище, Пётр и Тася учились в школе, Веня — дош­кольник. С мужем Андреем мечтали о хорошей жизни для детей, а теперь что будет, один Бог знает.
— Шурка! — крикнула почтальонка с порога, — твоему Андрею повестка пришла.
Александра сквозь слёзы по­смотрела на мужа.
— Как же мы тут без тебя бу­дем? — И тихо опустилась на скамейку…
— Вот так всегда получается, собиралась мужа на фронт про­водить, а попала в роддом, — думала Шура, держа на руках ново­рожденную. Эля, так назвали де­вочку, тихо посапывала на руках у мамы, иногда отвлекая её от тревожных мыслей.
Сборный пункт располагался во дворе педучилища. Туда и пришли Нина с тёткой Марусей, сестрой отца, чтобы проводить его на фронт. Они долго глазами выис­кивали Андрея в толпе мужчин, отправлявшихся на войну. Он сам увидел дочь и сестру, подбежал и обнял на прощанье.
Дети. Тревога о них не покидала Александру ни на минуту. Теперь это была её основная забота и бес­конечные ожидания весточки с фронта. Дочери и сыновья, как могли, помогали по хозяйству и нянчили младшенькую.
В ноябре мороз сковал зем­лю, а снега всё не было. Бои шли совсем близко, прятаться от пуль и разрывавшихся сна­рядов приходилось в погребе. Село несколько раз переходи­ло из рук в руки. Однажды в дом постучали. Открыв, Александ­ра увидела красноармейца.
— Скоро здесь начнутся бои, вам лучше уйти, — сказал он.
Шура заметалась по хате, на­скоро собирая детей в дорогу.
— Пешком идти тяжело, так что, ребята, возьмите тачку и запрягайте корову, — сказала она детям.
Выехав со двора, они увиде­ли соседей, спешащих быстрее покинуть село. Страх за детей сковывал её, холод пробирал до костей.
— До леса добраться бы ско­рей, а там и Черниковы дворы, — шептала Александра потрес­кавшимися от обжигающего ветра губами.
Дети жались к матери, чтобы хоть как-то согреться. Подпры­гивая каждый раз на замёрзших кочках, тачка не выдержала и развалилась.
— Что делать? — одни мы ос­тались на дороге, — причитала Шура, — и помочь некому. Младшие дети начали плакать. Вдруг из леса вышли несколь­ко красноармейцев.
— Скорее уходите, — сказали они. — Немцы совсем близко.
— Беда у нас, ответила Алек­сандра, — тачка поломалась, а с детьми далеко не уйдёшь.
Солдаты помогли им, и вскоре можно было ехать дальше.
— Мамаша, — обратился мо­лодой боец к Шуре, — у вас ре­бенок совсем замёрз.
Он посмотрел на свёрток, ко­торый она прижимала к груди. Маленькие ручонки и ножонки девочки, посиневшие от холода, торчали из-под одеяльца.
— Собирались мы впопыхах, вот и лишних вещей не взяли.
Тогда солдат снял с себя полу­шубок, взял ребёнка и бережно засунул в рукав.
— Держи, так ей теплее будет.
— А сам-то как?
— Нам всё равно погибать. Фри­цы напирают, а патронов оста­лось совсем мало.
— Да как же так, родимые, может, всё обойдётся, может, подмога какая подойдёт, — пла­ча говорила Александра вслед ухо­дившим солдатам.
До последних дней своих вспо­минала она этого неизвестного русского парня и всё приговари­вала: «Если жив, пусть Бог хранит его, а если погиб — пусть небо будет раем».
В трудную минуту всегда рас­крывается русская душа, в этом особенность нашего националь­ного характера.
Александра вместе с ребятиш­ками добралась до первой хаты и решила узнать, где можно будет переночевать.
— Оставайтесь у нас, сейчас в каждом доме полно народу, в тесноте, да не в обиде, — ска­зала хозяйка.
Утром в село пришли немцы. И Шура решила возвращаться домой. Собрав детей, отправилась в об­ратный путь. По дороге всё чаще стали встречаться немцы. Они хо­хотали, показывая пальцами на людей, в страхе взиравших на них. Слепили вспышки фотоаппаратов.
— Вот гады, — думала Шура, — над нами поте­шаются.
В её душе всё больше и больше подни­малась ненависть к оккупантам.
В селе со всех сторон слыша­лись крики и плач. Начался настоя­щий грабёж: фа­шисты забирали домашнюю птицу, скот, всё, что попадёт­ся им на глаза.
— Корову не трогай, чем де­тей кормить буду, их у меня пя­теро, — умоляла Александра. Фашист наставил на неё дуло автомата, и «кормилицу» уве­ли со двора. Началась жизнь в оккупации.
Приближался Новый год. Немцы решили в их хате праз­дновать Рождество. Шуру с детьми выгнали на улицу и на­чали хозяйничать: выбросили всё, что было в доме, разобра­ли стенку, чтобы было больше места для танцев. Но отпразд­новать им так и не удалось. Наши войска отбросили их до Рождественки.
Красноармейцы, остановивши­еся на постой в хате Александры, сложили печку. Теперь ей с деть­ми можно было возвращаться до­мой. Каждый день она с дочерью Ниной ходила на рытьё окопов и противотанковых рвов. Голодные, холодные уже непослушными пальцами держали лопаты. Кругом рвутся снаряды, поднимая в воздух ко­мья грязи, летают фашистские «рамы», слышатся стоны раненых. Было страшно, но никто не жа­ловался, понимая, что это нужно для долгожданной победы. Одно радовало Александру — солдатские треугольники, приходящие с фронта от мужа.
— Только бы они шли, толь­ко бы он был жив, — часто по­вторяла она, мысленно обра­щаясь к Богу, и просила сохранить мужу жизнь.
Однажды зимним морозным днём Шура попросила старшую дочь Нину сходить за ключевой водой. Девушка, взяв вёдра, поспешила к колодцу. Зачерпнув воды, Нина поскользнулась и упала. Невыносимая боль пронзила ногу. Несмотря на это, она с двумя вёдрами воды пошла домой. Ночью боль в ноге не давала заснуть. Утром она попыталась встать, но не смогла — страшная боль приковала к постели.
Александра не знала, как помочь дочери, и это разрывало ей сердце. В Тиме располагался госпиталь, куда предложили перевезти Нину вместе с другими больными сельчанами.
— Нина, — сказала мама, — сейчас тебя отвезут в госпиталь, чтобы военврач осмотрел тебя и назначил лечение.
— А на чём повезут-то? — Спросила девушка.
— На волах, другого транспорта нет.
— Ещё чего! На волах не поеду, — ответила Нина, — лучше буду дома лежать.
Отказавшись от этой поездки, она тем самым спасла себе жизнь: когда повозка с больными людьми проезжала по мосту, туда попал фашистский снаряд, погибли все.
Шло время, Нина была прикована к постели и уже не надеялась, что когда-нибудь будет ходить. Квартировавшие в их избе красноармейцы жалели 17-летнюю девушку и, стараясь отвлечь от грустных мыслей, рассказывали смешные истории. Самый молодой из них Николай с сожалением смотрел на Нину и часто тайком плакал.
— Шурка, — сказала как-то соседка, — чего ты ждёшь? Дочь калекой останется. В 3-ей Части живёт костоправка, позови, может, чем поможет.
Когда бабушка-костоправка пришла к ним домой и увидела, что в месте перелома уже вырос хрящ, стала ругаться. Она велела держать Нину, стала разминать ей ногу и вдруг своим коленом переломила хрящ. Девушка от боли потеряла сознание. Костопаравка наложила шину, стянула ногу домоткаными полотенцами.
— Ходить будет, но останется хромой, — сказала она.
Прошло время. Нина помаленьку стала двигаться с помощью палки. Она сильно хромала, но была рада, что может передвигаться.
Молодость брала своё. Дома не сиделось, и Нина пошла к подружкам на посиделки. Когда она, прихрамывая, потихоньку шла по проулку, навстречу ей шёл солдат. Увидев девушку, закричал:
— Нина, неужели ты ходишь!
Он побежал навстречу ей. Глаза молоденького солдата светились счастьем.
Оказалось, что это был тот самый Николай, который украдкой плакал, когда Нина была недвижимой.
Долгое время девушке от Николая приходили солдатские треугольники с фронта, потом перестали. Видимо, солдат пал на поле боя.
Со временем прошла у девушки хромота. Она, как и раньше, ходила на рытьё окопов, строила железную дорогу Старый Оскол — Ржава и старалась хоть как-то внести свою лепту в победу над врагом.
…Наступил переломный 1943 год. Немцы, оккупирова­вшие село, недолго хозяйни­чали. Наши войска с боями, освобождая сёла и города, про­двигались на запад. До победы оставались ещё два года, два долгих года непосильного труда и ожидания…

Елена БУРЦЕВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте так же