https://службапоконтракту.рф/

В боях за освобождение Тима

11 февраля

108

0

Статья газеты «Слово хлебороба» от 1 февраля 1968 г. А. ДРОГАНЮКА, участника боёв за освобождение Тима, где он рассказывает о событиях тех дней. Продолжение.

Потёмкин подозвал одного из связных и приказал:
— Антон, на одной ноге к Петренко… Пусть любой ценой удерживает мост!..
Выслушав связного, Петренко потуже затянул ремень, убрал со лба свой непокорный чуб, хрипловато проговорил:
— Передай комбату, будем стоять до последнего!..
По дворам пронеслась команда:
— Пулемётчики!.. По местам!..
Перебегая от дома к дому резервные расчёты бронебойщиков и пулемётчиков yстремились к своим местам.
На участке второго батальона и на левом фланге первого бой с каждой минутой принимал всё более ожесточённый характер. Первая цепь немцев перешла через реку, сразу же оказалась прижатой к земле пулемётным огнём. Но на помощь немцам выползали всё новые и новые цепи. По селу беспрерывно била вражеская артиллерия. Командный пункт первого батальона превратился в медпункт, где военфельдшер В. В. Мизнякевич оказывал первую помощь раненым.
Лошадь, упряженная в кухню, стоявшую за соседним домом, услышав пронзительный вой мины, испуганно прижала уши, бросилась бежать. Вслед за ней, размахивая половником, помчался с криком повар:
— Галка, стой!.. Стой, дурочка… Как тебе не стыдно «драпать» по родной земле? Сорок первый давно прошёл…
А там, где только стояла кухня, дымилась воронка.
Накопившись на левом берегу Тима, гитлеровцы, подгоняемые криками команд и солидными порциями шнапса, основной своей силой обрушились на участок второго батальона. Поредевший в ходе предыдущих сражений батальон Яковлева начал с боем откатываться. Вслед за ним начал выгибаться и левый фланг первого батальона. Легкораненый Потёмкин, наспех перевязав рану, с криком: «Стой, ни шагу назад!» помчался туда восстанавливать положение.
Благодаря энергичным действиям комбатов и штабных офицеров отошедшие с занимаемых рубежей подразделения залегли за северо-западной окраиной и открыли по немцам дружный огонь из всех видов оружия. Вражеская контратака захлебнулась. Показавшийся третий батальон на ходу развернулся в боевые порядки и с возгласами «Ура!» бросился на Становое. Враг дрогнул и начал поспешно отходить в направлении Тима. Лейтенант Петренко сдержал своё слово. Первая рота, оборонявшая мост на правом фланге батальона Потёмкина, не отступила ни на шаг. Вечером комдив Авдеенко приказал батальонам Яковлева и Ушакова наступать на 3-е Выгорное. Отражая вражеские контратаки, они с боем ворвались на его западную окраину. Тимская группировка противника, бросив город и прикрываясь заслонами автоматчиков, начала в панике быстро откатываться в направлении села Погожее. Миномётные и артиллерийские расчёты лейтенанта Макаренко и капитана Кнуренко, открыв прицельный огонь по отступающей колонне фашистских захватчиков, уничтожили до 400 вражеских солдат и офицеров.
На улицах Тима торчали осиротевшие немецкие автомашины, боевая техника, валялись различных размеров эрзацгалоши и трупы в зеленоватых шинелях. В опустевших кабинетах городской управы ветер, шелестя страницами пухлых папок, деловито перелистывал различные инструкции, приказы на имя какого-то Шаде… Со стен домов крикливые объявления приглашали, напоминали: «Работающим на оборонительных сооружениях командование вермахта гарантирует триста граммов хлеба…» В окна назойливо лез окоченевший, исковерканный снарядами, с перекошенной эмблемой «железного креста» памятник павшим на «освоении восточного пространства».
В Тиме было захвачено около шестисот вражеских солдат и офицеров, в том числе и госпиталь с обслуживающим персоналом. По длинным коридорам двухэтажного дома суетливо бегали, подгоняя друг друга, немецкие врачи, фельдшера и санитары. Одни из них при помощи жестов объяснялись с выставленной охраной, другие усердно кололи дрова около кухни. Пожилой боец, плутовато улыбаясь, деловито уточнял у санитара:
— Скажи, комрад, через сколько дён ваш кофий залечивает раны?
Тот, пугливо косясь на автомат, угодливо отвечал:
— Гут, гут, комрад…
— Ладно, чёрт с тобой, занимайся, фриц, своим делом, — миролюбиво успокаивал его другой, — мы не вашего воспитания, лежачих не трогаем…
— Гут, гут… Очень хорошо!..
Около кухни третьей роты под охраной ездовых сидело около десятка пленных. Старшина роты Максим Олейник, вооружившись «Зольдатен Вёртербухом», безбожно коверкая слова, производил допрос:
— Нах Москау?1
— Яволь, яволь2, — хором отвечали немцы.
— А цэ бачилы?3
И он каждому из них поднёс по комбинации из трёх пальцев. Те воровато переглянулись между собой, опустили головы.
— Гаус фук-фук…4 — продолжал своё Олейник.
— Найн, офицерен5…
Запрятав словарь в карман, он энергичным движением начертил перед пленными на снегу окружность и спросил:
— Сталинград капут?6
— Капут, капут… Гитлер капут!7…
— Дывысь, Сталинград и без переводчика добро разумиють!8

Продолжение в следующих номерах

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Читайте так же